Мое путешествие началось достаточно банально: о Турции я знала только то, что там есть Анталья, какой-то Мармарис, и что оттуда привозят шмотки. По рассказам только что приехавшей знакомой, поняла, что там есть еще и какие-то необыкновенной красоты местные жители, которые правда на нее, по случаю того, что она ездила со своим парнем, произвели весьма прозаическое впечатление: «Да, турки такие все мальчики, такие зализанные-зализанные!» Мама строго наказала: «Никаких турков!» Я купила путевки, взяла под белы рученьки свою подружку, и мы отправились куда глаза глядят.

Еще в четыре утра встречавший нас работник аэропорта сказал с завистью: «На Бодрум? Счастливые…» Мы даже не догадывались, КАКИЕ мы счастливые.

Турфирма встретила нормально, правда, гид, с которым я сейчас крепко общаюсь, производил впечатление человека, у которого, извините, шило. Там.

Ехали по фортуне, и услышав от гида вопль: “Гюльтекин”, я долго думала, что это какое-то, наверное, турецкое ругательство, которое он выучил. Сама я выучить название своего отеля смогла только на второй день. “Была не была”, - заявила моя Машка.

Я помню, мы уже въехали в Мармарис, и, уставшие, но довольные, глазели по сторонам. И тут я впервые увидела одного из тех турок, о которых все наши и ваши слезы. У меня аж дыхание перехватило. Машка, поймав мой взгляд, напомнила мне фразу моей мамы и погрозила пальцем. Но тут сама вдруг чуть не вывалилась из окна, увидев, как мимо пронесся белый мармарисский открытый джип с двумя раздетыми по пояс очередными представителями расслабляющейся массы. Сейчас вспоминаю себя, и даже неудобно как-то делается за собственное невежество.

В первый день, вопреки атмосфере, мы с моей дражайшей подругой почувствовали себя ужасно одинокими. Вдоволь накупавшись в грязнющей воде моря, наевшись фруктов и прочих удовольствий, мы завалились спать в восемь часов вечера. Благо отель был далеко от особо шумных мероприятий, и мы не терзаясь проспали всю ночь.

Терзания начались потом, когда мы поняли, как бездарно мы провели восхитительный вечер. Уже на пляже утром мы валялись в оцепенении от проходящих мимо людей, и долго не замечали двух непонятных мужиков на соседних шезлонгах, которые давно за нами наблюдали. Когда моя подруга заметила “двух мужчин лет по сорок, приятной внешности”, один из которых был как две капли воды похожи на Роберта Де Ниро, а второй - на футбольный мяч из-за своей блестящей загорелой лысины, они уже собирались познакомиться. Машка заявила: “Наверное, это англичане - очень похоже на них”. Мы быстренько засобирались. Проходя мимо, лысый посмотрел мне в глаза и заметил: “Snoopy, ha?” Я даже не поняла, что он имел в виду. Объяснили они нам позже, вечером, поймав нас на ночной набережной и пригласив что-нибудь выпить.

Лирическое отступление: ну вы же все знаете, как там приглашают выпить. Идешь, будто на ярмарке невест, а вокруг - хэллллоу, раша!!! Это из-за Машки: она у меня круглолицая высоченная блондинка в теле. Со мной же, когда я где-то оказывалась одна, начинали говорить по-турецки. Если я замечала, что я из России, меня дружески хлопали по плечу, подмигивали, мол, да ладно врать-то, подружка.

Так вот, о чем бишь я. Ах да, о ярмарке невест. То есть женихов. Вот, шли мы по этой самой ярмарке, и примерялись, где бы найти себе англичанина или голландца для, так сказать, практики своего английского. И тут нарвались на своих пляжных друзей. Лысый подбежал и заорал, думая, что я, вероятно, плохо слышу, не хотим ли мы выпить. Машка подумала головой и потом ею повертела. Потом подумала уже не головой, а, видно, чем-то другим, и согласилась. Так мы впервые попали в Cheers. Наш Де Ниро и его лысый дружбан оказались чистой воды турками, причем Де Ниро даже не говорил по-английски. Машка разочарованно потягивала коктейль, пока я упражнялась в английском красноречии, распинаясь, кем работает мой папа. Лысый заявил, что живет в Англии. «Я почему-то так и подумала», - обрадовалась Мария. Не тут-то было. Гид Женька потом популярно объяснил, что для туристок турки все живут где-нибудь, лишь бы не в Турции. Почему, непонятно. «А ты итальянка, да?» - почему-то спросил Лысый. Да нет, вроде, с утра еще была русская. «Ааа….а то мы уж было подумали, что итальянка. Snoopy», - добавил мой лысый знакомый. «А снупи…что это?» Лысый загадочно потер толстым пальцем нос. «Ах, так я нюхаю…вот уж откровение Иоанна Богослова…» На пляже они решили, что я обнюханная итальянка по той простой причине, что Я НА НИХ НЕ СМОТРЕЛА. Им даже в голову не пришло усомниться в своей лысой неотразимости. Мы сбежали от них без сожаления, а на следующий день уже видели их с другими дамами, видимо русскими, судя по неповторимой особенности залезать на танцпол с сумками, и совершать вокруг них какой-то ритуальный танец поклонения своему бэгу.

В этот же вечер, мы поняли, что турецкий прикол состоит в том, кто кого раньше надинамит. У нас получалось лучше.

Расстроенные и подавленные полным отсутствием симпатичных англичан (все, что попадались, были похожи на каких-то рыжих ванек, с красными, как только что, простите, из хамама, «мордашками»), мы шли по набережной, как вдруг услышали божественный голос, который на чистом русском произнес: «Девчонки, как дела?» Я радостно обернулась и увидела перед собой какого-то…….японца. Да, высокий парень, монголоидного вида стоял и улыбался во все свои не знаю сколько зубов. Оказалось, что он киргиз, который держит на Чарши свой собственный кожаный магазин. Услышав это, я заявила ему, что обожаю Чингиза Айтматова, чтобы произвести дополнительное впечатление. Он, правда, посмотрел на меня как на дуру, (видно, сам он даже и близко не догадывался, кто есть автор бессмертной «Плахи». Он и «Плаху»-то, видно, не читал). Из-за его спины вылез симпатичный парнишка, заявив, моей подруге, что я - очень красивая девушка. Машка согласилась, но не замедлила справиться о национальности данного мужчины. «Испанец», скромно заявил красавец. Но он-то, бедный, не знал, что моя Маня сходит с ума от испанцев, и говорит на их мелодичном языке. Так он и прокололся. Пришлось признаться, что он турок…хотя он без какого-либо акцента исполнил мне песню Земфиры «Не отпускай» от начала и до конца. У него оказалось очень красивое имя - Энрике, хотя на самом деле его зовут Ондер. Но это уже мелочи. Потому что своего третьего дружка, то ли Абдуллу, то ли черт знает кого, маленького невзрачного турчонка, который мерзко пристраивался ко мне две недели, они назвали просто и коротко САША. Так же назвался и наш японско-киргизский товарищ по СССР.

Не отходя от кассы, нас привели в дискотеку Baya, где включили, чтобы порадовать, “Руки вверх”. Сначала мы радовались родным напевам, но когда с дискотеки исчезли последние два человека, я глубоко задумалась. Энрике, меж тем, теребил мои пальцы и томно смотрел в глаза, слушая душераздирающий рассказ о тяжестях жизни Ленинграда в постперестроечный период. Потом мы еще пили какую-то гадость на пляже, потом в магазине у Сашки, потом «испанец» звал меня наверх, а когда я отказалась, заявил, что это был худший вечер в его жизни, добавив при этом, что меня, красавицу, он никогда не забудет.

Лирическое отступление: и правда не забывает. Он сейчас стажируется то ли в Киргизии, то ли где-то еще. Учит русский язык, и каждую неделю я получаю смс и имейл, где есть обязательно такие слова: «Malinkaya moya, kaktila, ya skuchayu, priezjai ka mne biskek». Можете представить, что станется с моей мамой, которая чуть не с инфарктом падает от моих предложений отправить меня на недельку в Стамбул, если я скажу ей однажды: «А в самом деле, маман, как ты, мол, смотришь на то, что я на пару денечков смотаюсь в дорогой моему сердцу Бишкек?»

Нас доставили домой на такси. Энрике уехал на следующий день в Стамбул и больше я его не видела.

Пляжи в Мармарисе удручают. Моя Мария, валясь на шезлонге, и отсыпаясь за проведенные ночи, жаловалась, что она не хочет, чтобы были дни. Они ей, мол, надоели. Надоело солнце, море, все надоело, хочет, чтобы была все время ночь. Я вспомнила бывшего возлюбленного, моряка, который по полгода живет на севере, и у них там ну все время ночь, и решила, что такого удовольствия мне не надо.

Но день надо тоже как-то убить. Не загружаясь особенно историей и прочими полезными вещами, мы предпочитали Эфесу и Дальяну спуск на, пардон, попе, с горки вместе с кучкой сумасшедших английских, французских и прочих детишек. Мы приходили в Атлантис с утречка пораньше, ели мороженое, валялись на шезлонгах и скатывались во всевозможных позах, пока все не начинало нестерпимо болеть.

Естественно, наше первое появление в аквапарке посеяло просто-таки сумбур среди его персонала. Каждый стремился увильнуть от работы, лишь бы схватит какой-нибудь бублик, коврик или еще какую-то плюшку, и прокатить меня или мою невозмутимую спутницу. Я каталась без стеснения, за что стала пользоваться уважением: мол, своя. А Машка долго выпендривалась. Хотя я видела, как ей безумно хочется слететь с горки. Это подметила не одна я: друг моего сопровождающего - Юсуфа, о котором я уже как-то писала в воспоминаниях, на беду не говорил по-английски, да к тому же был страшен как черт. В его обязанности в аквапарке входило стоять у бассейна, куда приземлялись товарищи с горки, отбирать у них коврики для передачи наиболее красивым девицам, и громко свистеть в свисток. Он заявил мне на непонятном языке, что он мол, влюблен в мою белокурую подруженцию, и намерен пригласить нас обеих на диско.

Лирическое отступление: ну а куда еще они могут пригласить? Они ведь достаточно ограниченные люди, судя по всему. В основном было три стандартных варианта: «go out», что подразумевает собой поход на «диско и дринк тугезер», потом вариант «apart», который подразумевает неизвестно что, и вариант «beach», самый из раздела «дешево и сердито».

Диско так диско. Тамам, говорю, пойдем. Правда мы не пришли. А они, наверное, ждали. Но я же говорю: игра все это. Динамомашина…Расскажу, как и мы почувствовали ее неприятный вкус.

Это такой ресторан в Мармарисе. Там все из курицы. Вы же знаете, как они любят курицу. Мы с Машкой ее тоже любим, и как-то после купаний отправились прямо туда. Попутно посмотрели Тансаш и прочие прелести.

Я еще никогда не видела такого дневного скопления мужчин в одном месте в Мармарисе! Прямо у этой злосчастной Мудурны их стояло не меньше тридцати штук в двух-трех компаниях. Зайти, не привлекая внимания, не получилось. Опять же из-за Машки. Во-первых с утра она напялила на себя невероятный зеленый сарафанчик, который носила еще лет пять назад. Беря во внимание увеличение ее размера, сарафанчик пришелся вроде бы и впору….а вроде бы и, мягко говоря, легкомысленно. Но уж очень хотелось ей пофоткаться в этом наряде. Во-вторых на входе в ресторан и поднятии на второй этаж, где прямо остановилось время: официанты стояли по стойке смирно, не зная, кому же первому сорваться и предложить столик, у Машеньки зазвонил телефон. Папочка проверял, как обстоят дела. Машка по старой привычке (когда стали появляться мобильники, я помню, их счастливые обладатели, включая меня, услышав звонок, хватали трубку и бежали разговаривать в неизвестном направлении) заорала почему-то «Телефон звонит!!!» и куда-то ускакала. А я стояла, ну, как совершеннейшая дура, с двумя пляжными сумками в руках, не зная, что же мне сказать официантам.

Наконец невзрачный официантик Макс подбежал и предложил столик. Кто был в Мудурне, знает, что ресторан состоит как бы из двух открытых уровней: первый рядом с дорогой, а второй чуть выше, ступенькой. Я уселась на втором уровне, и осознала, что на первом по диагонали от меня сидит веселая компания из восьми молодых людей. И смотрят на меня в свои шестнадцать глаз. А тут на беду прибежала Машка, и стала громко рассуждать о том, как ее любят ее родители. Я ведь уже говорила о ее сарафане?…так вот, стоило Маше чуть приподняться, как шестнадцать глаз начинали жмуриться от удовольствия. Когда я сообщила об обстановке подружке, она, проклиная себя, свой сарафан и курицу, намертво примерзла к стулу.

Теперь о развеселой компании: пять из восьми - турки, сделала я вывод сразу, увидев их черные глаза, волосы и красные кеды. Остальные трое представляют для нас с вами, дорогие читатели, наибольший интерес. Один - голубоглазый шатен, красавец. Второй - абсолютно белобрысая долговязая личность, которая почему-то очень приглянулась моей любимой подруге. Третий - черноволосый, промелированный парень, с рядом белейших крупных зубов и огромными глазищами. Мне почему-то сначала понравился голубоглазый, который строил глазки покруче любой девчонки. Мы переглядывались с ним минут 20, пока официанты бегали с заказами, а Маня упражнялась в английском с Максом. И тут…им принесли еду. О боже, видели бы вы это!!! Они все моментально забыли про нас, про все вокруг и методично ели свою курятину, пока я тихо офигевала. Мне даже кусок в горло не лез! А я так хотела эротично положить себе в рот первый кусочек курочки, чтобы вызвать бурю эмоций у голубоглазого…а они…Но тут трапеза подошла к концу, они набили свои иностранные желудки, подняли глаза к нашему столику, и их лица озарились радостью узнавания. Я опять посмотрела на голубоглазого, но тут внимание переключилось на мелированного парнишку в голубой майке (подумать только, я до сих пор наизусть помню, во что он было одет, хоть это и не делает мне чести). А он улыбнулся. Машка тогда отошла мыть руки, а я, увидев, что второе место за моим столом пусто, поманила его пальцем. Он сначала огляделся вокруг, нет ли кого-нибудь еще, кого я могла пригласить. Потом вскочил с места и побежал ко мне наверх. Его звали Хакка. Турок. Живет в Германии, приехал сюда вместе с друзьями. Блондинистый длинный оказался немцем русского происхождения, Дэниэлом. Мы с Машкой окрестили его Данькой. Он и понравился ей больше всех, несмотря на то, что он был на два года младше ее самой.

Мы мило поболтали с ним и Хаккой, а когда вернулась Маша, на салфетке у него уже был написан номер моего мобильника. Думала я тогда еще дать машкин номер, или номер отеля, но потом подумала - зафиг. Мы договорились вечером отправиться на бар-стрит и попрощались.

Давно хотелось попасть на улицу баров. Но не было подходящей компании. Со своим скучным киргизом, который порядком надоел, идти не хотелось. А тут! Турко-немцы, симпотные, прелесть. Я пришла в отель довольная собой. Машка веселилась и скакала. Мы предвкушали вечер пока….пока я не обнаружила, что мне отключили телефон за неуплату. Я позвонила маме. У меня оказалось 20 баксов долга на счету. Ведь нам не смогут позвонить!!! Жизнь кончилась. Расстроенная Мари заявила, что мы все равно пойдем на Бар-стрит, раз уж собрались.

Мы сделали глупость: мы пошли туда очень рано. Пройдя всю ее туда и обратно раз пять, мы никак не могли выбрать, куда зайти. Торговцы шавермой, узнавая нас в пятый-шестой раз, радовались как родным. Наконец мы перессорились между собой и решили поехать домой. Каждая думала: «Чего меня сюда понесло? Не кой хрен мне эта бар-стрит и эти немцы? Где я их тут найду, здесь тыща баров и дискотек! Да, и как бы щас на киргиза не нарваться!!!» И тут сзади раздался знакомый голос. Я всегда говорю: вспомнишь солнышко - вот и лучик…Выходя из старого города на Чарши, мы каким-то непонятным чудом оказались у магазина Саши. «Этого еще не хватало», - прошипела злая Машка. Пришлось обернуться и договориться встретиться через час, после того, как он закроет магазин.

Мы отправились в интернет кафе, чтобы порадовать себя парочкой писем из дома. Точнее это я пошла радоваться. А Машка, злая, как Баба Яга, приперлась в маленький захудалый компьютерный клуб, и уснула!!! Это было наиглупейшее занятие - торчание в инете в Турции. Аська не открывалась, почта - тем более. Я залезла от отчаяния в старый любимый чат, но на клавиатуре была только турякская да английская раскладки. И я заявила чатовским знакомым: «PE69ITA, 9I B TYPLLuu!!!3DECb HET PYCCKOu PACKJIADKu!!» Ребята поздравили меня с таким необыкновенным открытием. А Машка…а Машка, не особо заинтересованная в виртуальных просторах, просто спала. Причем сидела она прямо напротив двери, откинув голову назад, открыв рот и издавая слышный храп. Этому и единственный админ, и редкие посетители тихо удивлялись, но предпочитали не будить в моей подруге кого бы то ни было.

Сашка показал нам всю бар-стрит заново. Но ни вип-столик в Крэйзи Дэйзи, ни бешеные пляски в Грин Хаусе, ни даже Бэкстрит не радовали нас. Мы с Маней бродили по заведениям с притворным удовольствием под строгим приглядом нашего киргиза. Услышав вдруг доносившиеся из двери мизерного бара, где всего-то - стойка, стенка и зачем-то 5 барменов, звуки Sexbomb, я с довольным воплем завернула прямо туда, и, совсем озверев, взобралась на стойку.

Лирическое отступление: красивые девушки в Турции танцуют только на барных стойках. Здесь бы это смотрелось не то, что пошловато…а просто отвратительно. Но там всем это нравится. Я была в шоке от того, как меня впервые затащили на стойку. Меня просто взяли на руки, пронесли через довольный зал и поставили, похлопали по коленкам, мол, танцуй, крошка! Крошка чуть не сошла с ума от невероятного человека, который прыгал рядом на стойке с газовым баллончиком, пышащим огнём, который он предварительно запихал себе в джинсы. Во-первых было очень страшно, что я упаду и разобьюсь, во-вторых страшно, что он упадет и разобьется, в-третьих страшно, что он упадет на меня, в-четвертых страшно, что он меня случайно подожжет своим баллончиком, а в-пятых из-за злосчастного баллона было нестерпимо жарко.

Попрыгав на радость барменам, которые почему-то все были бородатые (причем бороды похлеще, чем у допетровских бояр) и раздражая киргиза, я чуть не свалилась со стойки, и мы с Машкой выскочили на улицу. И столкнулись нос к носу с Хаккой и компанией.

Радость на лицах красавцев из Мудурны была просто неописуема. Так же неописуемы были лица наших сопровождающих. Между Машкой и голубоглазым Булентом (именно так звали того настройшика глаз - его имя мы долго не могли запомнить, и Мари величала его просто Бульоном) произошло что-то невообразимое. Как будто молния, так сказать. Особый драматизм ситуации придало то, что многоуважаемый Бульон по-английски знал только три слова: Come on, baby. Эту незабвенную фразу Машка услышит потом еще не раз…

Оглянувшись на киргиза, я сказала ребятам, что мы, возможно, придем в один из клубов попозже, и присоединимся к ним. А на следующий день мы договорились пойти в аквапарк.

Пришлось продолжить шествие с нашими скучными спутниками. Но поскольку закон гласит: «Не продинамишь ты, продинамят тебя», я решила не ждать счастливого момента, когда же нас продинамят. Абсолютно уверенная в том, что подруга слышала, как я договаривалась с мальчишками о встрече, я заявила: «Саша, ты знаешь, нам пора домой!» Лицо у Машки вытянулось (я подумала, «Молодец, Маняня, хорошо играешь!»), она испугалась так, будто я сказала ей, что у нас украли паспорта и мы остаемся навеки в рабстве у киргизов. А что с ней было, когда я заявила, что нас не надо сажать в такси, потому что мы пойдем домой пешком! Через весь Мармарис! В два часа ночи! Я сказала, что мне безумно хочется прогуляться, причем без провожатых, в обществе моей изумленной подруги. Бедные ребята еще в первый вечер поняли, что у меня не все дома. Но такого поворота не ожидали даже они. Убитая горем Машенька, решила, что я совсем свихнулась от недосыпа, и горько поплелась за мной.

Отойдя к морю на пару шагов, я сказала: «Крррруууугом! Пошли скорее!» «Куда теперь???» - заорала подружка. «Ну как это куда? К немцам!» - гордо ответила я. «К каким еще немцам…» - безнадежно протянула Мари. «Ну я договорилась, что мы через часик подойдем в Бэкстрит!» И тут на нее сошло озарение: «Ты договорилась? О боже! Этот голубоглазый на меня так смотрел!!! Побежали скорее!!!»

Куда мы бежали, один Аллах ведает. Бегать в два часа ночи по рынку Чарши мимо каких-то сомнительных личностей, выбирая нелепейшие закоулки, дабы не нарваться на Сашку (мы на него, кстати, нарвались, прямо в Бэкстрите, но там оказался второй выход, правда на какую-то грязнющую улочку - пришлось потом два часа искать выход с этой улочки…) - поистине странное занятие. Но можете себе представить, мы нашли эту несносную компашку.

Они встретили нас восторженными воплями и съемкой с видеокамеры (хобби, видно, такое - снимать, простите за каламбур, всех ненормальных девиц). Вечер прошел неожиданно хорошо: Хакка, попивая со мной на брудершафт пинаколаду, периодически продолжал съемку меня любимой. Я чувствовала себя просто-таки доморощенной кинозвездой. Машка исполняла с Бульончиком на каком-то выступе зажигательные танцы: смесь румбы с фольклором ханты-мансийского автономного округа. Причем голубоглазый мистер Бульон продолжал на все лады орать «Come on, baby!» Видно, устав от него, Машка отошла в сторону, где ей предложил пропустить стаканчик какой-то низкорослый квазимодо. От стаканчика Машка никогда не отказывается, это я точно знаю. Она пропустила себе этот стаканчик и мирно свалила.

Мы уже шли домой почти в пять утра, когда за нашей громкой компанией устремился этот квазимодо. Он шел, хватал Марию за рукав, не обращая внимания ни на ее спутника, ни на его веселых друзей, которые, видно, накурившись, и далеко не сигарет, так же весело просили его отстать. Маша шла и откровенно недоумевала, чего от нее хотят, потому как речь у квазимодо полностью соответствовала ему самому: понять было нереально. Когда ему сообщили в тысяча сто пятьдесят восьмой раз, что он достал, он вдруг заорал: «F..ck off!!!» и срочно смотался. Через минуту Маша пришла в себя, и сообщила: «Жень…по-моему. меня послали…!» По-моему тоже. Но это было еще ничего, по сравнению с нашей сумасшедшей иностранной компанией.

Узрев прямо посреди улицы исполнение какого-то турецкого фольклора из танцев и песен, они подбежали, и стали поднимать ноги и руки на все лады, подпевать и смеяться. Хакка в одной руке держал камеру, а другой обнял меня за плечо, чтобы я не удрала. Он мне, конечно, нравился, но его сумасшедшие аркадаши приводили меня в бешенство. Они матерились на всех языках, не исключая русского. Когда я спросила самого громкого из них, откуда он понабрался ужасного русского мата, он гордо заметил: «My girlfriend is Russian!» Молодец, девочка, подумала я. Не позорим нацию! Так держать…

А потом…а потом они увидели ларек, где готовят картошку. Они так и называют ее: картошка. Там берут какую-то чернобыльскую картофелину, размером с хорошую дыню, и набивают ее всякими салатами. Они купили эту картошку, сели прямо на тротуар по-турецки (извините за очередной каламбур), и стали ее есть. Я сначала смеялась. Но когда они предложили мне присоединиться… Да, кстати, Хакка скромно потупив глаза, заметил: «Tell me babe, russian men look like KARTOSHKA, don’t you think so?» От таких слов я не на шутку растерялась. А вы что ответили бы?

Хакка довез нас наконец в отель на своем мерсе. По свидетельству подруги: «Это не машина. Это дом. Там на заднем сидении валялось все: начиная трусами и носками, и кончая какими-то пакетами и стаканами из Макдональдса» Я не знаю - этого безобразия я не видела: вовремя взгромоздилась на переднее сидение. Но отчетливо помню, как они открыли багажник и пытались битый час засунуть туда видеокамеру. В багажнике не было места даже на пальчиковую батарейку.

Мой мелированный красавец приехал на следующий день и повез в аквапарк. Не буду рассказывать, как он при этом тормозил. Скажу только, что был он один. Его многочисленные друзья умотали в Бодрум. Мы торчали в аквапарке полдня. Было здорово. У него оказалось отличное чувство юмора. Он грустил и сходил с ума, потому что должен был ехать от меня к друзьям. Предложил было поехать в Бодрум с ними, но какой Бодрум! Я приличная девочка! Тогда он сказал, что вернется на следующий день. И мы, мол, поедем кататься на лодке. Думаете, кто-то вернулся? На лодке мы, правда, решили поехать не дожидаясь его.

У меня, конечно, был его турецкий телефон. Но я звонить? Да не пошел бы.:-)

Думала, чтоб еще такое написать…вы не бывали в «Captain’s Pub» в Мармарисе? Это тот, что рядом с «Cheers». И еще там рядом эта вертушка, где крутят вниз головой. Шли мы как-то мимо этой вертушки. Гуляли, можно сказать. Ночью. И тут я увидела мужчину, турка. Он стоял у этой штуковины и смотрел на нее открыв рот. Проходя мимо, я хихикнула и показала пальцем. Он обернулся и сказал «Хэллоу!» «Хэллоу» - ответила я. «О, да вы прекрасно говорите по-английски!» - сделал мне комплимент обаятельный собеседник после моего неповторимого хэллоу. «Да уж, сама себе завидую». «А что, мол, не хотите ли выпить? Вот прямо тут, в караоке?» «Отчего же, караоке я люблю, пойду че-нить исполню!» Инертная Машка была согласна на все, что угодно, лишь бы не бродить бесцельно по людной набережной.

Мужик представился странным именем - Зиги. И заявил, что его тут все знают, хотя и живет он в Англии (аха, а я живу на Венере). Оказалось, что его зовут просто и куда приятнее, нежели Зиги - Ферхат.

Мы зашли в караоке, заказали песенку Барбры Стрейзанд, взяли коктейльчиков и стали ждать. Ждали не особо долго: вместо песенки пришел друг нашего знакомого. Как звали этого друга - убейте, не помню. То ли Абдулла, то ли Алибаба…но похож он был скорее на все сорок разбойников. Ужасная личность. Он коротко поздоровался: мераба, мол, как живете, дамы…Машка вжалась в диван, а у меня пропал голос. Увидев мой страх и поняв, что пинаколада теперь ни за что не разомкнет моё не распевшееся горло, Ферхат поинтересовался: «А что вы там в России пьете, чтобы расслабиться?» «ВОДКУ!» - заверила его Машенька. Мне принесли водки…не стопочку, нет. Не рюмочку….Стаканчик. Там плавали три одиноких кусочка льда. «Только попробуй напиться» - прошипела подруга. Ан нет. Я выпила, выскочила на сцену, исполнила свою незабвенную песню, собрала все аплодисменты довольных англичан и ирландцев, и была такова!

Рассказывать дальше про Ферхата смысла нет. Он проводил нас домой, запал на Машку, предложил поехать с ним и его ужасающим другом на джип-сафари, а еще ночью уплыть далеко-далеко вчетвером. Его друг сказал Машке, что у нее силиконовые губы, потому что настоящие, мол, не могут быть такими пухлыми. После подобного рода предложений и замечаний видеться снова не очень хотелось. Мы еще встретили Ферхата утром на пляже, но сомневаюсь, что он узнал в двух опухших девчонках в шортах вчерашних красавиц, разряженных в легкий шелк вечерних платьев…

Был еще в Мармарисе Beach Club. Я уже рассказывала про официанта-аниматора Джипси, который научил меня танцевать мамбу. Эту самую мамбу мы с Машкой разучивали в воде на пляже у кафе «Аквариус», где я познакомилась с незабвенным Эрдалем, о котором тоже писала как-то.

Был там и бар Dream Boys, где офики чуть не ревели, когда мы в последний раз уходили, и тогда, в последний вечер все по очереди обслуживали столик…

Был там и Magic House, где две мои подруги влюбились в разное время в одного и того же человека, который талантливо парил мозги обеим.

Они там есть и по сей день, я думаю. И они там будут. И будет еще рассказ про все это. Но только это уже будет история про любовь, грусть, расставания, ложь и прочие жизненные неприятности. А там юмор неуместен.

Спасибо за внимание!

<la_perla> 

07 февраля 2003 г.

Посмотреть обсуждение этого рассказа

К странице "Впечатления о Турции"
Форум по обмену опытом поездок в Турцию